|
ХОРОШИЙ ДЕНЬ
— Петрович! Вставай! Пойдём снеговика лепить! — закричал кабанёнок Федя, врываясь в дом зайца Петровича.
— Зачем? — спросил заяц Петрович и раздвинул уши.
— Настроение такое снеговиковое. Тепло. Снег липкий. Весна скоро. А мы ещё ни одного снеговика не слепили. А потом...
— Ладно. Идём, — сказал Петрович и взял лопату. — А кого мы будем лепить? Зайца?
— Зачем зайца? Поросёнка, конечно! У поросят вот такой животик, такие ушки и такой симпатичный пятачок. Очень красиво и прикольно. А потом...
— Ну, ладно, ладно. Пошли скорее.
Снег падал тихо-тихо. Каждая снежинка — на своё место. И действительно был очень липкий. Скоро и Федя, и Петрович сами стали походить на двух снеговиков. Они вышли на Главную поляну.
— Красота! — сказал Петрович. — Давай здесь.
Они быстро скатали такой большой снежный шар, что не могли его дальше сдвинуть.
— Животик поросёнка, — решил Федя.
— Или зайца.
Сверху они скатали снежный шар поменьше.
— Голова зайца, — сказал Петрович.
— Или поросёнка, — добавил Федя.
Он быстро прилепил к снежной голове снежок и сделал две дырочки.
— Пятачок, — сказал он.
Петрович не ответил. Он в это время лепил большие уши. Тогда Федя немного подумал и слепил хвостик крючком.
— Скажи мне, пожалуйста, друг Петрович, где ты видел таких ушастых поросят?
— А где ты видел зайцев с пятачком?
— Но мы же лепим поросёнка!
— Нет, зайца!
— Поросёнка! Поросёнка! Поросёнка!
Петрович вздохнул:
— Так у нас с тобой, Федя, ничего не получится. Придётся лепить второго снеговика.
— Второго поросёнка?
— Один будет поросёнок, а второй — заяц.
— А третьим будет волк, — сказал Волк. Оказывается, он уже давно сидел на вершине сугроба и наблюдал за спором друзей.
Волк быстро-быстро слепил туловище, хвост, голову и занялся отделкой зубов.
Федя и Петрович тоже трудились с увлечением. А когда закончили и оглянулись по сторонам, то увидели, что все-все звери собрались на поляне и лепят снеговиков. И у всех почему-то получаются автопортреты. Даже воробьи всей стаей лепили огромного воробья.
— Я же говорил, что сегодня снеговиковый день, — сказал Федя.
Потом все долго ходили по поляне от снеговика к снеговику и любовались.
— Давайте вылепим Машу, — предложил заяц Петрович.
— И её Папу, — добавил Федя.
— Ну, тогда уж и Маму, — сказала Лиса.
Все дружно взялись за работу. Скоро большой-большой снежный Папа стоял в центре поляны. Он держал под руку снежную Маму. Снежная Мама держала за руку снежную улыбающуюся Машу.
— Скульптурная группа, — сказал Медведь. — Очень похожи.
— Хорошо получилось, — одобрил Петрович, — но чего-то не хватает.
— Может, хвостов? — спросил Волк. — У всех ведь есть хвосты. И он показал на других снеговиков.
— Ты ещё скажи — рогов, — хихикнул Федя.
— Не хватает Насти, — сказал Петрович.
— Но ведь она уже большая-пребольшая и навсегда ушла из нашего Сказочного леса, — сказал Медведь.
— А мы слепим её маленькой. Такой, какой она была, когда впервые появилась в нашей сказке.
— Не получится, — сказала Лиса, — тогда она будет младше своей младшей сестрёнки Маши. А так не бывает.
— Вот и хорошо! В нашей сказке всё бывает, чего не бывает, — обрадовался Петрович.
— Да что там рассуждать? А ну, за работу! — скомандовал Медведь.
Скоро снежная Маша уже держала за руку маленькую-маленькую снежную Настю. В этот момент снег кончился, и выглянуло вечернее солнце. Оно осветило всех снеговиков малиновым светом. От этого все тени стали длинные и синие-синие. Все вздохнули от такой красоты.
v— Жаль, что сказка уже кончается, — сказал Петрович.
— Пойдёмте ко мне греться. Будем чай горячий пить с малиновым вареньем, — предложил Медведь.
Все, конечно, согласились.
| 
